Вот мне и вспомнился хорошо знакомый мне профессор французской литературы в Бердслейском университете: добряк употреблял в классах мной составленные учебники и даже пригласил меня однажды приехать прочесть лекцию. Оборки были всюду: на диванных подушках, на занавесках, на затканных цветочками ламбрекенах. Там, на полу, в тонком слое стоячей воды валялись ещё несколько тел. Цыганка не наклонилась ко мне, но только пристально уставилась мне в глаза, откинувшись на спинку кресла; затем начала бормотать: В ее глазах вспыхивает пламя; их взор прозрачен, как роса, он мягок и полон чувства, эти глаза улыбаются моей болтовне; они выразительны; впечатление за впечатлением отражается в их чистой глубине; когда они перестают улыбаться — они печальны; бессознательная усталость отягощает веки — это признак меланхолии, проистекающей от одиночества. — Почему не пришла не этот сучий пикник? Где тебя носит, мать твою?» — Она насвоем пикнике, — прошептал эль торо, и в его голосе прозвучали странные интонации — словно он не высказывал свои предположения, а вещал неоспоримую истину, как оракул.
Теперь мы пойдем домой? Он кивнул, достал платок, утер лицо и громко высморкался. Беспризорная девочка, занятая собой мать, задыхающийся от похоти маньяк — все они не только красочные персонажи единственной в своём роде повести; они, кроме того, нас предупреждают об опасных уклонах; они указывают на возможные бедствия. – Кем? Вам нужна помощь? В ответ раздались новые очереди, за которыми последовал мощный взрыв. Я смотрела на белую стену: она казалась мне небом, усеянным восходящими звездами, — и каждая из них, загораясь, сулила мне новую цель и радость. Она игнорировала все это — в той степени, в какой ей удавалось, — цепляясь взглядом за светлую точку впереди. Несмотря на страх, Марго испытывала некоторое облегчение.
Если мистер Мертуэт прав, индусы тоже будут стеречь возле банка в конце месяца, — и что-нибудь серьезное, может быть, произойдет тогда… Что из этого выйдет, совершенно безразлично для вас и для меня, — кроме того, что это поможет нам схватить таинственного «некто», заложившего алмаз. Об одном моём романе ты знаешь, о другом ты только думаешь, что знаешь, — но как бы то ни было, мой отец вмешался и хочет, чтобы я поехала учиться в Париж на один год, пока он сам будет там, благо я удостоилась фульбрайтовской стипендии.
Для них он не Том, а только арестант, который пытается удрать. При всем моем уважении к вам я не удержался от того, чтобы… Впрочем, это пустяки; я знал ее, когда она была ребенком, и она не сделалась от этого для меня хуже. Д'Агоста шагнул вперед, катер качнулся, а когда он снова встал на ровный киль, Сноу заметил на борту зеленоватую маслянистую полосу. И раз за разом утрата все больней и больней, пока в конце концов сердце твое не разорвется на куски. Я вошла в столовую, всегда в это время пустую, — и очутилась лицом к лицу с мистером Годфри Эбльуайтом! Он не сделал никакой попытки убежать. Если ей случалось довести вас до слез, она, бывало, не отойдет от вас и будет плакать сама, пока не принудит вас успокоиться — ей в утеху. – Он снял с плеча покрытое грязью растение и швырнул его на стол.
Собственно, она могла легко передвинуть подушку на несколько дюймов влево и накрыть каплю, которая высохла до отвратительного темно-бордового цвета. — А помните, мальчик нам рассказывал, — начала было толстушка, но рыженькая не дала ей договорить: — Не надо, не пугай ее зря. — А если запретят, вам придется перенести меня тайком.
http://adam-tegan.blogspot.com/
Комментариев нет:
Отправить комментарий